«Все мы гниды, если жить хочется», - говорит один из героев картины Юрия Быкова «Жить», показанной 20 июня в рамках российской программы Московского кинофестиваля. Говорит настолько мерзко - самоуверенно, безапелляционно, декларативно - что ты понимаешь: согласиться с этим просто невозможно. Замысел ясен, - думаешь, - значит, это своеобразная антиконцепция, исходная точка доказательства от противного. Понятненько. И поначалу действительно «понятненько».
Внешне «Жить» - это классический боевик. Охотник Михаил (Владислав Толдыков) приехал в лес пострелять уток. Правда, вместо добычи из леса выскочил Парень (Денис Шведов), а за ним – трое бандитов. Выстрелы, суматоха. Михаил не успел и глазом моргнуть, как Парень оказался в его машине. Ничего не оставалось, как нажать на газ. С этого момента они не расстанутся до самого конца: Парню нужно в город, а безопасную дорогу знает только Михаил.
Однако очень скоро обнажается внутренняя, глубинная структура фильма. И боевик становится внешним фабулярным стержнем – там, где-то на поверхности. А здесь, в глубине, это экзистенциальная драма. Сюжет картины складывается из двух антитез. Сначала сталкиваются обыденное и экзистенциальное. Михаил живет «здесь и сейчас»: захотелось поесть-выпить – почему бы и нет, устал – можно и полежать. Этой обыденной логике противостоит логика Парня – для него «жить» - это там, до этого «жить» надо еще добраться. Он пока в пограничной – экзистенциальной – зоне. Он бежит из нее с какой-то звериной силой: есть, спать, пить – всё будет потом, там. Пока только одна цель – попасть в город. Город – спасение. Город – жизнь.
И отсюда прорастает вторая, центральная антитеза фильма – человеческое и нечеловеческое. Ради своей цели Парень готов идти на всё – на вторжение в чужую жизнь и лишение этой жизни, если такой ценой можно спасти свою. Михаил другой - он, в отличие от холодного, насквозь рационального Парня, излучает добро и теплоту. Но однажды он, доведенный до отчаяния, целится в своего попутчика из ружья. А тот с усмешкой говорит: «Ты же не можешь убить другого человека». И Михаил отвечает: «А ты не человек». Чуть позже один из их общих врагов – бывших друзей Парня - скажет точнее: «Черти мы, не люди».
Но в последней трети фильма антитеза человеческого и нечеловеческого разворачивается в другую сторону. Парень впервые нарушает свою «логику целеположенности» и, отклоняясь от своего идеально прямого маршрута, спасает Михаила. В этот момент мы узнаем его имя – Андрей. Андрей – от греческого «andros» - мужчина, человек.
И почти в тот же момент герои меняются местами. Бандиты ставят Михаила перед экзистенциальным выбором – умереть или убить Андрея. Убить его значит жить. Не убить – значит умереть. До самого последнего кадра ты уверен, что Михаил не выстрелит, он как-то выкрутится, что-нибудь придумает.
«Все мы гниды, если жить хочется», - эта фраза долго крутится в голове после просмотра. Теоретически рассуждать можно сколько угодно. Но пока ты сам не окажешься перед выбором «жить нельзя умереть», все ответы будут ложью. Быков решил этот тест - поставил свою запятую. В итоге получилось «позитивненько» - но только на поверхностном уровне. В глубине, на дне, глотаешь осадок. Настолько противный и горький, что жить не хочется.