Юрий Николаевич Транквиллицкий (род. 1925)
Юрий Транквиллицкий был на фронтах Великой Отечественной войны c 17 лет — с января 1943 года: он участвовал в операции «Багратион» по освобождению Белоруссии, дошёл до Берлина. Учился на фронтовых курсах, стал младшим лейтенантом, командовал взводом разведки; в июне 1944 года был тяжело ранен.
В 1947 году Транквиллицкий поступил на операторский факультет ВГИКа. Закончив его в 1953 году с «красным дипломом», он работал ассистентом, затем кинооператором на киностудии «Мосфильм» (участвовал в съёмках 10 художественных фильмов), а в 1953-1986 годах — специальным фото- и литературным корреспондентом в издававшемся на разных языках иллюстрированном журнале «Советский Союз». Его фотографии печатались в ведущих советских журналах и выставлялись во многих странах мира
Тридцать лет — с середины 1980-х годов — Юрий Транквиллицкий преподавал во ВГИКе на операторском факультете основы композиции.
Из воспоминаний Ю.Н. Транквиллицкого:
...Прелести и ужасы войны пришлось познать мне в 18 лет. Все годы после —великий подарок, доставшийся далеко не всем.
[...] Немецкие окопы, до них двести метров. Между нами вспаханная взрывами земля и приторная вонь, разлагаются трупы неубранных солдат. Ночью, когда стихала пальба, мы слышали немецкую речь, губную гармошку и смех. Их смех... это обескураживало.
[...] Залп «Катюш»по уже занятому нами плацдарму в фашистской обороне, связь опять не сработала. Земля вздыбилась. Меня оглушило и засыпало...
Откопали через несколько часов, чтобы похоронить, но оказалось, что я еще дышал. Моя мама сначала получила «похоронку»и меня оплакала, а уж потом узнала, что жив.
[…] А мы наступаем. Солдатская цепь приближается к тому, что недавно было деревней — обгоревшие бревна и вертикали белорусских печей. Немцы «облили»пулеметным и минометным огоньком. Цепь легла.
[...] Да, я не рассказал, что такое «разведка боем». Что значат эти два слова? Так просто: нужно определить где противник спрятал свои пулеметы, пушки, минометы? Для этого небольшое подразделение — взвод, роту, иной раз батальон поднимают в атаку. Они, эти смертники, стреляют, бросают гранаты кричат «Ура-а-а-а!»Жертвой малого подразделения засекают огневые точки противника.
Мне «повезло». Я был в двух разведках боем. Мой взвод, стреляя и вопя, ворвался в окопы врага. Немцы не ожидали такой наглости. И тут началось! Наша дальнобойная стала накрывать засеченные огневые точки противника. А мы-то были уже в немецких окопах и (ой, мама!) хорошо прочувствовали на своих спинах огневую мощь нашей артиллерии, наших «Катюш». Скрипи зубами, связь опять не сработала. От взвода осталось трое...
Танковый десант. Ведь кто-то придумал такое! На каждый танк по 6-8 стрелков и вперед! Танк несется по ухабам — держись! Танк через лес, смотри, чтобы оттянутые или срезанные танком березы или осины не проткнули тебя насквозь.
[...] Мы продирались через глубокоэшелонированную оборону противника на участке фронта Витебск-Орша. Девять оборонительных укрепленных линий надо было перегрызть, перемолоть, перерубить. Все это и было практическим осуществлением операции «Багратион».
[...] Всплеск взрыва перед глазами, обжигающая запредельная боль... Момент полуосознанный тогда, распался он на части и на годы...
Это место я посетил через сорок лет. У самого шоссе стоит памятный знак:
«Здесь соединились части советской армии и завершили окружение фашистской группировки в г. Витебске».
.
